АКТУАЛИЯ. Рав Дов Бигон

В письме, обращенном к посланникам народного движения «Мизрахи», направленном на сионистский конгресс 1912 года, рав Авраам Ицхак Акоэн Кук зц”л призывает их отменить один из пунктов программного документа, в котором объясняется причина возникновения движения и указывается, что это стало возможным благодаря сионистским тенденциям, распространившимся в еврейском народе. Он говорит:

«Не может быть, чтобы у сионизма не было ничего общего с религией».

Взамен формулировок, не имеющих под собой никакой основы, рав Кук предлагает определить сионизм, как «возрождение нации на своей Земле в соответствии с законом Торы». Он предупреждает, что отрыв сионизма от религии оторвет нацию от ее источника жизни и станет «сбрасыванием ярма Небес, пренебрежением ко всему, что свято для народа», а это, в свою очередь, отразится на подходе к воспитанию, изменит в худшую сторону рождающуюся еврейскую культуру и искусство, ослабит дух народа, приведет его к отчаянию, непониманию и ненависти. Вместо этого, по словам рава Кука, следует связать сионизм с именем Вс-вышнего и на этой основе постараться сплотить весь народ. «Мы верим, что избавление сынов Израиля придет через наши действия, силу для совершения которых даст нам Вс-вышний. Преисполнившись Его духом, мы сможем овладеть этой Землей».

В наше время пагубная идея «Сионизм не имеет ничего общего с религией» вновь проникает во многие головы. На этот раз ее воплощение в жизнь принимает воинственный характер и приводит к развертыванию борьбы под лозунгом: «Отделить государство от религии». Приходится все чаще вспоминать обращение рава Кука к делегации «Мизрахи». Еврейское государство без Торы будет подобно телу без души и не сможет существовать. «Тору заповедал нам Моше – наследие общины Яакова».

Не простой, а золотой

«И сделаешь жертвенник для воскурения кторэт (благовоний), деревьев шитим (акации) сделай его. Локоть длина его и локоть ширина его, четырёхугольным будет, и два локтя высота его, из него рога его» (Шмот 30, 1-2).

Разные были жертвоприношения у древних народов. Были человеческие жертвоприношения, например, народы Кнаана, наши предшественники в Эрец Исраэль, приносили в жертву Богу первенца в каждой семье и сегодня при раскопках находят глиняные кувшины со скелетами новорожденных, закопанные под порогами домов. Приносили в жертву животных, и съедобных и несъедобных, приносили хлеб и вино,  деньги и специальные фигурки, ткани, растения и многое другое. Жертвы евреев особенные. Во первых, все многообразие жертв у евреев делится на две группы: то, что идет в пищу: кошерные домашние животные, голуби, хлеб и мука, масло, вино и вода, и единственный несъедобный предмет – благовонные воскурения-кторэт. Принципиально отличается расположение еврейского и языческого жертвенников. В языческом храме жертвенник – в глубине храма, в последнем, скрытом помещении, перед статуей идола. А у нас жертвенник, покрытый медью, для съедобных жертв стоит во дворе Храма, на виду, а внутри Храма, в зале, перед занавесом, за которым находится Ковчег Свидетельства стоит, покрытый золотом, жертвенник для благовоний.

У язычников жертва заканчивает весь ритуал службы. У нас с жертвы, принесенной во дворе, все только начинается. Не случайно название жертвы на иврите: «корбан» – «приближение». Человек, приходя в Храм, приносит жертву, чтобы приблизится к Творцу, причем это только первый шаг. Но зачем тогда нужен второй, внутренний жертвенник, жертвенник воскурений?

В иудаизме многократно подчеркивается, что важно не только то, что человек делает, но и то, с какой «каваной» – «направленностью», с какими мыслями он это делает. Одно и то же физическое действие, но сопровождаемое  разным к нему отношением даст различный результат. Процесс принесения жертвы-корбана особенный. Не сам жертвователь, а коэн-служитель при храме поднимает жертву на жертвенник и сжигает её. А вдруг мысли коэна в этот момент недостаточно чисты? И для искупления этих, потенциально возможных темных пятен в душе коэна и предназначены воскурения. Они проводятся только коэном и во внутреннем помещении Храма, так, что кроме коэна этого процесса никто не видит и запаха воскурений не обоняет.

Почему именно запах должен очистить и искупить коэна? Дело в том, что запах – единственное безусловное ощущение, от которого человек не может отстранится. Можно не щупать предмет, можно не брать что-то в рот, можно закрыть глаза и заткнуть уши, но пока человек дышит, он не может отгородится от запаха. Более того, за восприятие запаха отвечают самые внутренние области мозга, которые функционируют всегда, даже когда другие органы чувств бездействуют. Не случайно человека, потерявшего сознание, приводят в чувство запахом нашатырного спирта. О важности запаха говорит и то, что жертвенник воскурений покрыт золотом, а не медью.

Пророк Ишайагу пишет, что в будущем, когда придет Машиах, он будет определять праведников именно с помощью обоняния. Действительно, слова могут обмануть, зрение подвержено иллюзиям, а запах – правдив. Стоит задуматься и о том, что более развитые цивилизации в мире придают такое большое значение чистоте окружающей среды, в первую очередь воздуха, удаляя из него запах автомобильных выхлопных газов и т.п.

Религия света

«И ты повели сынам Израиля, и они доставят тебе чистого оливкового масла, выжатого из маслин, для освещения – чтобы зажигать светильник, горящий постоянно. В Шатре Собрания, снаружи от разделяющей завесы, которая перед Ковчегом откровения, будут зажигать его Аарон и сыновья его, чтобы горел он с  вечера до утра перед Господом, – это вечный закон им для всех их поколений от сынов Израиля. (Шмот 27:20-21)»

Внутри большого раздела, который посвящен заповедям, относящимся к конструкции походного Храма – Мишкана и изготовлению его деталей – Ковчега, стола, меноры, медного жертвенника и т.д., внезапно появляется повеление функционального характера, касающееся ежедневного храмового служения – зажигания Меноры. Фраза, содержащая заповедь, в нескольких отношениях отличается от того образца, который мы находим в аналогичных местах Торы. Этот раздел, как и предыдущий, “Трума”, открывается повелением, данным сынам Израиля: сделать пожертвования на строительство Мишкана и для нужд совершаемой в нем службы. Однако обратите внимание на разницу в их изложении:

«Скажи сынам Израиля, и они доставят тебе…» (Шмот 25:2)
«И ты повели сынам Израиля, и они доставят тебе… » (Шмот 25:20)

Мудрецы указывали на следующую особенность: в тексте Священного писания некоторые заповеди открываются глаголом – «повели», а в большинстве остальных случаев – «скажи». «Скажи» – означает: скажи сейчас. Например, скажи как сделать Ковчег, жертвенник – сделать один раз и надолго.

“Повели” – повеление относится и к настоящему, и к будущему. Повели приносить масло, и сейчас, и ежедневно, и всегда масло надо приносить и Менору зажигать. И события, отмечаемые в Хануку, показывают, как мы выполняли эту заповедь много столетий спустя после смерти Моше.

Есть и еще одно важное отличие. Вот как выглядят другие распоряжения, данные в этом разделе:

«Жертвенник на земле сделай МНЕ…» (Шмот 20:21)

«Пусть возьмут приношение для МЕНЯ…» (Шмот 25:2)

«И сделают  МНЕ святилище…» (Шмот 25:8)

Раши комментирует это так: «Мне» означает: «ради святости моего имени».

И явным диссонансом звучит:

«И ты повели сынам Израиля, и они доставят ТЕБЕ…» (Шмот 25:20)

То есть, все создание Мишкана делается «ради святости имени» Всевышнего, а постоянные приношения чистого масла и зажигание Меноры необходимо лично для Моше, Аарона и его потомков – священнослужителей.

Комментируя эту особенность, наши мудрецы обьясняли, что все повеления Всевышний давал Моше именно в светлое время суток, «…днем, когда Господь говорил с Моше…» (Шмот 6:28). Тем не менее, все время, пока горели храмовые лампады, внутри Мишкана было светло как днем, и, стало быть, Господь мог говорить с Моше даже ночью. И поэтому сказано в Торе: «…и они доставят тебе…» – для твоей надобности. Разум человека чист и ясен при ярком освещении, а свет ассоциируется с радостью. Все это было необходимо для того, чтобы подготовить душу Моше к принятию Божественных слов, а этого можно было достичь, лишь пребывая в соответствующем расположении духа – в радости. И, одновременно, это прямое противопоставление темным языческим храмам Египта, где душой непосвященного овладевал страх и мистический трепет. И особенный, чистый, яркий свет оливкового масла совсем не похож на коптящие факелы средневековых  мистерий.  Еще одна особенность заповеди света – «…вечный закон им для всех их поколений от имени сынов Израиля» (Шмот 27:21). Не только для Моше и Аарона, но и для всех будущих поколений служение при ярком свете это закон, смысл которого нам всем известен. В отличие от других законов Храмовой службы, например законов о жертвоприношениях, исполнение которых временно приостановлено после разрушения Храма, отблеск света Меноры ушел вместе с нами в страны рассеяния, он наполняет Малый Храм – синагогу – когда зажигаются свечи субботней и праздничной службы, когда горят «суточные» свечи, сохраняющие огонь, зажженный в пятницу для праздника, начинающегося на исходе Субботы, когда весело подмигивает огоньками ханукия. И ложится этот отблеск свечей на белую скатерть субботней трапезы, и звучат над ней благословения, которые положено говорить при свете – не случайно говорили наши мудрецы, что стол еврея сегодня – его жертвенник.

И, сохранив этот свет, мы внесем его в Третий Храм.

Дорога к Храму

Рав Эли Бар Ялом

Слово тецаве означает “вели, прикажи”. От этого же корня (ЦВЙ) происходит слово мицва – заповедь Единого, данная человеку для выполнения. Мудрецы отмечают что корень ЦВЙ применяется в Торе специально для заповедей, выполнение которых должно быть: 1) немедленно, срочно и 2) навеки. Что за срочная, немедленная, вечная заповедь начинает главу «Тецаве»? Заповедь о «вечной свече». Впрочем, вечной она является не в очевидном смысле: «будут зажигать её Аарон и сыновья его с вечера до утра – вечным законом на все поколения» (Шмот 27,21). Этот «вечный» огонь вовсе не обязан гореть постоянно: достаточно, чтобы его зажигали с вечера до утра – но чтобы продолжали зажигать всегда. Даже после разрушения Храма, до наших дней и далее, все свечи, которые зажигаются евреями – части той вечной свечи, которая была заповедана Моше.

Эта вечная свеча – символ и напоминание о функции, которую взял на себя народ Израиля: ор ла-гойим, энергоноситель человечества. Если бы не наши ошибки, мы могли бы выполнять эту функцию, оставаясь на своей земле: не-левиты отвечали бы за обмен энергией между всем миром и еврейским народом, левиты – между евреями и Храмом, коэны – между Храмом и небом. Изгнание и века рассеяния сократили расстояние между евреями и остальными народами, чтобы даже в своём несовершенном состоянии мы выполняли ту работу, которую обязаны выполнять по контракту.

Для чего нам дана свобода? Чтобы делать всё, что хочется? Так принято считать в современном «глобальном» обществе. Беда в том, что свободой такое состояние не является.
Вспомним традиционный идеал старой Европы – королевство Артура и рыцарей Круглого Стола. Кто наиболее свободен? Король. Может ли он делать все, что хочет? Нет! Он ограничен жесткими законами чести. Он не может поступить вопреки правилам, которые диктует ему вера и звание. Чуть меньше ограничений у его рыцарей: они могут выбирать сторону в конфликте, они способны пренебречь одной опасностью ради другой; наконец, они могут выбрать, куда повернуть своего коня. Король же даже и этого не может: где бы он ни был, сердце Англии – у него в груди. Простолюдина же не ограничивает почти ничто. Он может быть подл, лжив, вороват – пока не столкнется с рыцарем.

Вы скажете, что это моральные ограничения! А в материальном-то смысле – читай Марка Твена – рыцари делали всё, что захотели, а бедные крестьяне…

В том-то и дело. Для многих наших современников материальное ограничение реально, а моральное – призрачно. Его как бы не существует. Для жителя же легендарного Артуровского королевства моральное превалирует над материальным, и свободный рыцарь связан бóльшим числом запретов, чем его вассал или раб.

Вернемся из Британии в Синай. Мы уже говорили, что еврейский народ – скорее не народ в современном смысле, а рыцарский орден. Сравнение оказывается справедливым и здесь. Свобода дана нам после египетского плена, чтобы обременить нас ограничениями и повелениями. Мы свободны, над нами – Единый. Мы выбрали быть Его рабами; Его повеления освещают и освящают нашу жизнь. Исполняя заповедь, мы произносим благословение: «Благословен Ты, Единый, Бог наш, Царь Вечности, освятивший нас своими заповедями».

Глава «Тецаве» посвящена подготовке первых коэнов – регуляторов энергообмена материального мира с неплотным миром через процесс жертвоприношения. Механизму жертвоприношения посвящены главы книги Вайикра, обсуждение их впереди, но одно уже ясно: жертвы кормят не Бога («если Я проголодаюсь, тебе Я не скажу об этом, ведь Мне принадлежит весь мир и всё, что в нем!» – Псалом 50). Они обеспечивают жизнедеятельность того самого слоя бытия, где честь заметней железа, а совесть – камня. При чем же здесь Бог? При том, что если процесс жертвоприношения, коэнства ведется во Имя Бога, то он – верен. Иначе его не стоит проводить. Материальные предметы – одежда, диадема, нагрудный хошен – все они для того, чтобы метафизический процесс обмена энергией происходил верно. Но когда его перестали делать во Имя Бога, Храм разрушился, и не помогли ни хошен, ни диадема. Понять, что действие осмысленно только «во Имя» – значит выйти на путь к Храму.

Умение услышать

И сделай хошен правосудия искусной работы, соответственно нагрудному одеянию сделай его: золотой, голубой и багряной тканью, и шелком алым и льном пронизанным сделаешь ты его…» (Шмот 28,15)

Что такое хошен? Я не имею в виду значение слова, хотя и оно заслуживает внимания: русский синодальный перевод называет его «наперсник» (т.е. нагрудник), а этимология ивритского слова неясна: этимолог р. Э. Клейн сближает его с арабским корнем ХСН «быть красивым, здоровым» (как в именах Хасан и Хусейн – соотв. «красавец» и «красавчик»), а р. Шимшон Гирш – с ивритским ХСН – «хранить, содержать». В дебри семитской этимологии, связанной с этими корнями, мы залезать не будем (к ним косвенно примыкает и русское слово «магазин» – правда, оно происходит от арабского корня ХЗН с совершенно иным по натуре звуком «Х»…), а вернёмся к вопросу: что же такое – хошен? Для чего он нужен?

Из текста Торы ясно, что хошен использовался как вспомогательное средство для общения Великого Коэна (Первосвященника) с Единым. То-есть, собственно, для… гадания. Коэн задавал вопрос, а Бог отвечал, подсвечивая камни хошена.

Позвольте! Но ведь гадание, столоверчение, колдовство – противны духу Торы! Всё верно. Противны. Но это здесь ни при чём. Потому что одна из самых важных истин, которые Тора передаёт нам постоянно, звучит так: бесконечный Единый Творец близок и досягаем, потому что он прямо общается с любым живым существом. Слушайте Бога, учит нас Тора разными способами; а царь Давид ясно говорит: «близок Единый всем зовущим Его – всем, кто по-настоящему Его зовёт!» (псалом 145, ст. 18 ).

Заниматься гаданием, призывая духов, призраков и демонов и спрашивая их совета, действительно нельзя: в первую очередь потому, что гадающий воспринимает «духа» как нечто более авторитетное, чем он сам, и переносит на него собственную ответственность. Гадание – это ещё одна разновидность сотворения кумира, ещё один способ уйти от выбора. А общение с Единым настолько важно, что, если человек не слышит Его голос напрямую, дозволено даже использовать язык знаков-примет (например, открыть книгу наугад) – лишь бы человек сознавал, что этим самым он получает знак от Того, Кто сотворил Вселенную и его самого.

Общение с Единым тоже ни в коем случае нельзя использовать как способ уйти от ответственности: на то и Третья Заповедь: «не нагружай Единого попусту». Бог может помочь нам, если мы Его спросим, и Он поможет нам услышать Его, если мы Его попросим: но Он не сделает за нас выбора.

Внутри каждого из нас звучит голос Единого. Мы так и говорим: «внутренний голос». Часто бывает полезно рассматривать проявления Творца как отдельные сущности (ведь и мы сами – проявления Творца). Тогда внутренний голос оказывается сущностью, «приставленной» к нам Единым: нашим ангелом-хранителем, призванным помочь нам в нашей жизненной задаче, которая (как мы уже знаем) заключается в том, чтобы правильно выбирать. Если мы научимся слышать наших ангелов-хранителей, мы сможем получше разобраться в нас самих, в нашей задаче; найти наше место в системе мироздания, развивающейся бесконечно по Воле Единого; и – развиваться самим в том направлении, которое наиболее соответствует Божественному началу в нас.

Еврейская вера не запрещает назначать признаки и приметы для общения с Богом (или, если угодно, с Его проявлениями – иерархией добротворных сущностей). А для столь важного дела, как справедливое функционирование общности Израиля, изготовление такого «средства общения» является необходимым по закону и заповеди.

Многие труды посвящены строению и метафизическому смыслу двенадцатикаменного хошена Великого Коэна. С восстановлением и обновлением Служения Единому должен явиться миру и новый хошен. Но каждый из нас не должен ждать этого времени бездеятельно: «И сделай хошен правосудия» – говорит каждому из нас Тора; и это означает настройку самого себя на общение с Единым: на умение слышать в себе Его истинный голос и не бояться