Глава Ницавим

АКТУАЛИЯ

Без мысли о раскаянии.. .не мо-жет человек найти успокоения» (Рав Кук, Орот а-тшува)
Говорится в молитве на Рош а-Шана: «Тот, Кто вслушивается в звук трубления народа Своего с мило-стью…».
Рош а-Шана – «голова» года. И, действительно, этот день похож на голову всех следующих за ним дней. Объясняет Рав Шне-ур Залман: «У тела есть голова, и мозг, находящийся в ней, придает осмысленность движе-ниям всего тела. Он выполняет мно-жество функций, и организм не может без него наполняться жизненными си-лами.
Рош а-Шана похож на голову. Он придает осмысленность делам и пос-тупкам людей и жизненные силы са-мому человеку во все остальные дни года.
Голова человека должна быть чиста, и в ней должны быть светлые мысли. То же можно сказать и о сердце – в нем должны рождаться только хоро-шие желания. В Рош а-Шана мы пы-таемся очиститься и отбросить все дурное. Мы отказываемся от плохих дел, от дурных мыслей и ненужных, или нехороших речей. И это влияет на весь год, помогая его дням стать хо-рошим и добрым вре-менем для нас… Особенно помогает в этом заповедь слушать трубление в шофар.
И он, действительно, предназначен в первую очередь для нашего исправ-ления, о чем и свидетельствует его на-звание: шофар – лешапер (улучшать, де-лать более красивым)».
Звуки шофара делятся на три группы. И они намекают на три пути управ-ления миром: милосердие, суд, жа-лость и сострадание. Протяжный звук соответствует милости, дробный, по-хожий на всхлипывания пла-чущего человека, и короткие, но все же не прерывистые звуки, напоминающие вздохи – соответствуют суду. Завер-шает трубление длинный, протяж-ный звук, объединяющий вместе все предыдущие звуки шофара. Он соот-ветствует жалости и состраданию, а так же любви. Он смягчает тот суд, который предшествует ему и воз-вращает все к милости. Этот пос-ледний звук напоминает свет, ко-торый вырывается из самой темноты. Он дает понять, что «Б-г – благо и проявляет жалость ко всем своим творениям» (Те’илим 145). Когда мы вслушиваемся в звуки шофара, укреп-ляется наша вера в то, что несмотря ни на что, и вопреки всему доброе начало побеждает в мире, все осмыс-ленно и ведет к добру. И есть хра-нитель над хранителем, и над любым ангелом стоит другой, но превыше всех – Господин мира. И нет никого, кроме Него. «Бог Всесильный – царь, и ему принадлежит вся власть» (из молитв на Рош аШана). И проникаясь по-добными мыслями, человек очи-щает свое сердце и мозг, и озаряет, полученным им све-том, все дни наступающего года.
Можно пожелать друг другу, чтобы закончился год и все его неприя-тности, и начался год и все его бла-гословения. Весь народ Израиля, и, прежде всего, поселенцы Гуш Катиф и Шомрона, пережили очень тя-желый год. Плач и стон были уделом многих и многих, из-гнанных из их домов без всякой на то причины. Боль заботы и опасения так же выпали на их долю. Многие и многие ощу-щали и ощу-щают их боль, как свою собственную. Пусть по-может нам восстановить себя трубный звук шофара в Рош аШана и, вслушиваясь во все его звуки, не следует забывать, что завершающая часть молитвы, связан-ная с трубление звучит так: «Бла-гословен ты Б-г Всесильный наш, вслушивающийся в трубление народа Твоего с милостью (из молитв на Рош аШана) Рав Дов Бегон

Эффект Доплера

Речь пойдет о тех временах, когда я учился в рижском Политехе и одно-временно приобщался к любви к Сиону. Эти две вещи было довольно труд-но совместить. На носу были эк-замены по физике, а я, как раз, достал самоучитель иврита, который неле-гально переправили из израильского посольства.
А-а-а, Вы недоумеваете: с ка-кой стати такие вещи надо переправлять нелегально? Так, ведь, вся история происходила не в 2005-м, а в 1966 го-ду, ког-да за симпатию к израильс-кому агрессору совсем не жаловали.
Так вот, моя любовь ко всему еврейскому с того момента, когда я открыл для себя счастье быть евреем, была всепогло-щающей. И это, конечно, выражалось не в том, что я не боялся сесть в тюрьму – кто же в 20 лет чего-то боится… Просто, в аудитории вместо то-го, чтобы конспектировать лекции по физике, я занимался ив-ритом. Уж больно замечательным оказался этот самоу-читель, – сейчас, пожалуй, и не встре-тишь таких. Да, к тому же мне надо было спешить, потому что была на него очередь, и вернуть самоучитель нужно было через неделю. Так я и добрался до экзамена. И понятно, что не очень-то я был к нему готов – времени не хватало. К тому же я работал на заводе. Зато с ивритом я успел здорово – выучил за неделю 500 слов и выражений. Проверить мои знания, конечно, никто не мог – я был одним из первопро-ходцев. Но это было неважно. Слова иврита стали петь у меня в сердце, каждая произ-носимая буква звучала в моих устах, как пророческое откровение.
Но за физику все же пришлось взять-ся. И был там вопрос об эффекте Доп-лера. Сейчас не помню суть этого от-крытия, но, кажется, речь шла о двух по-токах света, распространяющихся с разной скоростью. Но что инте-ресно, и в моей голове несколько мыслей двигалось с разной ско-ростью. Не знаю, откуда взялось, но вдруг меня осенила мысль: «Постой, если я знаю теперь 500 слов на иврите, то я могу прочесть, наконец, книгу, принадлежавшую моему деду. Какой же я осел! У меня в доме есть настоящая книга на иврите, а я здесь учу Доплера. Подумать только, – это будет моя первая книга!» Я был уверен, что это – молитвенник. «Почи-таю, – думаю, – на иврите, проверю свои знания, а заодно – коль скоро это молитвенник – и помолюсь. Говорят, что молитвы помогают».
И вот я полез в потайное место в шка-фу, где, как запомнилось, покойная моя мама прятала эту дедушкину книжку.
Представьте себя – так она там и лежала. Завернутая в какие-то жухлые газеты с портретом Сталина. Раз-вернул. Вот мой молитвенник! На обложке внутри – от руки что-то написано. «Дай, – думаю, – попробую разобраться, а вдруг пойму. Вот это – «нун». А это – «хет». Так буква за буквой получилось – Нехемья Йосэф. Так это имя моего дедушки. Вот здорово! Можно сказать, на этих древних страницах я встречаюсь с дедом, которого никогда не видел.
Теперь я принялся за саму книгу. Но вот проблема. Буквы читаю я с лег-костью, буквы складываются в слова. Но их я не понимаю. Неужели не понимаю? Где мои знания, где мои пятьсот слов?
Но я уже был по ту сторону от логики. Буквы и слова подхватили меня и унесли в другой мир. Я не понимал слов, которые произносил, но они – понимали меня. Меня ох-ватил какой-то неземной восторг. В состоянии полного экстаза я выкри-кивал буквы и пьянел от них. Теперь я лучше понимаю . почему , когда Мо-ше Рабейну спускался с Синая, буквы возносили эти каменные скрижали к небу.
Своего рода эффект Доплера: свет, исходящий из книги, перегнал, и опередил свет обыденщины, и унес меня в другой мир. Моя первая мо-литва… Рав Йосеф Менделевич

За субботним столом
На горах Гризим и Эйваль.

Еще на последней стоянке, на вос-точном берегу Ярдэна, в Шитим, Моше собрал весь народ и взял с них клятвенное обещание, что сразу же по вступлении в Землю Израиля они направятся к городу Шхем и под-твердят там союз со Вс-вышним.
Шхем в переводе означает «плечо» (между двумя горами). Сегодня дома карабкаются вверх по склонам гор Гризим и Эйваль, а древний город был расположен в довольно узкой ложбине между ними.
Шхем это тот город, который уничто-жили сыновья Яакова за насилие, совершенное над их сестрой Диной, и за безнравственное поведение жите-лей города. С тех времен и до того момента, когда сыновья Израиля вер-нулись в землю, город так и не был отстроен.
Всего несколько стихов (Йеошуа 30-35) рассказывают о важнейшем собы-тии в жизни еврейского народа, не уступающем по своей значимости стоянию у горы Синай. Этот союз стал клятвенным обещанием каждого члена общества нести индивидуаль-ную ответственность за своего ближ-него и одновременно коллективным обещанием отвечать всем народом за преступления одного человека. Наме-рения Всевышнего, обязавшего народ Израиля заключить этот союз, разъ-яснил Моше: «…чтобы сделать тебя сегодня народом Себе, а Он будет тебе Всесильным…» (Дварим, 29:12).
Б-г не связывает Своего имени с от-дельными люди – а только с из-бранным народом (исключением являются праотцы, заложившие фун-дамент нации). Только у единого на-рода может быть Бог, определяющий для него цель существования. Он ведет его к этой цели, отвечает на молитвы и защищает в трудные минуты жизни. В пустыне заклю-чение подобного союза было невоз-можно, ибо суд и наказание пол-ностью находились в руках Вс-выш-него. Так было и в случае с поко-лением, отказавшимся войти в землю, и в случае с Корахом и его сооб-щниками, и в случае с роптавшими на ман. Даже наказание человеку, со-биравшему хворост в субботу, было определено с небес. Вступая в землю, народ переходил к существованию, внешне похожему на жизнь других народов. Теперь обязанность оста-новить или наказать преступника возлагалась на людей. В противном случае они понесут ответственность перед лицом Небес, как будто сами совершили преступное действие. Естественно, что степень ответствен-ности зависит от возможностей чело-века остановить преступление, и по-этому наибольшая ответственность возлагалась на царя и представителей общины. Суть этого союза выражают следующие слова: «Скрытое – Богу Всесильному нашему, а открытое – нам и нашим детям на веки веков» (Дварим, 30:28). «Скрытое – Богу нашему», Который все видит и по-этому посылает наказание только пре-ступнику, а не всему народу. Злодей, творивший свои грязные дела в темном месте, оказывается отсечен-ным от общества Израиля, и один дер-жит ответ перед Богом. С теми, кто совершает преступления открыто, должен разбираться суд.
При заключении союза шесть колен стояли на горе Эйваль, и шесть – на горе Гризим. Левиты стояли на плече между двумя вершинами и, пово-рачиваясь в сторону горы Гризим, произносили благословения, а в сторону горы Эйваль – проклятия. И народ отвечал «Амен!»: с горы Гри-зим – на благословения, а с горы Эйваль – на проклятия. Слова проклятий приведены в Торе (Дварим, 27:15-26). Каждое из них обращено на голову именно тех, кто творит зло-деяния тайно.
«Проклят тот, кто сделает изваяние или литое изображение, отврати-тельное для Бога, и поставит его в тайном месте». И ответил весь народ, и сказали: «Амен!»
«Проклят проклинающий отца своего и мать свою». И скажет народ: «Амен!»
«Проклят передвигающий межу ближне-го своего». И скажет народ: «Амен!»
«Проклят сбивающий слепого с пути!» И скажет народ: «Амен!»
«Проклят, кто извращает суд при-шельца, сироты и вдовы!» И скажет народ: «Амен!»
«Проклят убивающий тайно ближнего своего!» И скажет народ: «Амен!»
«Проклят берущий подкуп, чтобы погубить жизнь невинную… Проклят, кто не осуществит закона сего испол-нением его!» И скажет народ: «Амен!».
Но сыновья Израиля должны были понять, что они несут ответ-ственность не только за преступ-ления, совершенные открыто, но в значительной степени – и за скрытые преступления. Однако трудно пред-положить, что можно наказывать людей за то, о чем они даже не подозревали. Ведь о них нельзя сказать, что они растерялись перед лицом преступника, испугались его или промолчали из ложной скром-ности. Они просто не знали о происходящем, и, следовательно, не имели возможности предотвратить преступление. Здесь речь идет о кос-венной ответственности человека или народа за недостойное поведение других. Например, в том случае, если допускаются ошибки в воспитании одного ребенка или целого поко-ления. Если общество не проявляет достаточного интереса к Торе, оно оказывается виновным перед лицом Небес за недостатки подрастающего поколения Рав Зеев Мешков