Глава Трума
4 Адара 5769, 28 февраля 09
АКТУАЛИЯ
«У евреев были свет и радость, и веселье и величие».
В субботу, перед Пуримом, читают главу Захор – «помни, что сделал тебе Амалек, по дороге при выходе из Египта» Дварим 25:17). И что же сделал нам Амалек?
«который случился тебе по дороге и преследовал всех плетущихся за тобой а ты устал и утомился и не боялся он Всесильного» (25:18). Амалек хотел показать всем народам, что Израиль ни чем не отличается от них, и даже стоит на более низкой ступени, чем все остальные. Поэтому он и напал на нас и воевал с нами. Раши, пользуясь близостью корней «кара» – случилось и «кар» – холодный, делает вывод: «Все народы боялись воевать с вами, но пришел Амалек и показал, что это возможно. Амалек похож на человека, который прыгнул в бассейн с такой горячей водой, что ни один человек не мог зайти в него, он сам обжегся, но остудил его, так что другие могли опуститься в него вслед за ним».
У Амалека была наглость воевать с сыновьями Израиля сразу после того, как они вышли из Египта, и море расступилось для них. Его нападение стало возможным только после того, как сыновья Израиля проявили слабость на стоянке в Рефидим. Почему так названо это место? В его названии сочетаются два слова «рефу ядаим» – опустились руки. Сыновья Израиля начали спрашивать «есть ли Бог среди нас или нет» и тут же пришел Амалек. И только после того, как Моше укрепил веру народа, была одержана победа.
Моше сел на высоком месте и поднял руки над головой. Все то время, что его руки оставались поднятыми, сыновья Израиля побеждали, но когда они начинали слабеть и опускаться, амалекитяне теснили их. Мудрецы Талмуда говорят, что не руки Моше приносили победу, а понимание сыновей Израиля, что их сила только в прочности веры. А руки Моше лишь заставляли вспомнить об этом (Рош аШана 29а).
Цель амалекитян, и всех, кто идет их стопами на протяжении всех поколений показать, что сыновья Израиля – такой же народ как и все остальные и можно воевать с ними, Побеждать их и даже стремиться уничтожить всех, как Аман или как нацисты. И в наши дни арабы, отнявшие у нас часть Земли преследуют именно такую цель. И в такой момент нужно было бы, чтобы во главе государства стояли люди, осознающие особенности еврейского народа, его предназначение в мире и право на Землю, данное Богом. Врага останавливает не только оружие и сильная армия, но, прежде всего, твердый дух. Правительство Израиля должно было бы провозгласить на весь мир, что Вс-сильный Б-г и его власть распространяется повсюду. Он избрал нас и дал нам Его Тору и Его Землю. И тогда мы увидим, как тьма превратится в свет и «будет у евреев и свет и радость и веселье…»
Рав Дов Бигон
Глава Йешивы Махон Меир
Существенная деталь
Моше получает указания Творца о строительстве походного Храма – Мишкана. В первую очередь организуется сбор материалов: «И это возношение, которое возьмёте от них: золото, и серебро, и медь. И тхэлет, и аргаман, и червлёницу, и шэш, и козы. И шкуры баранов краснёные, и шкуры тахашей, и деревья шитим. Масло для освещения, благовония для масла помазания и для воскурения благовоний. Камни шоам и камни вставные для эфода и для хошена.» (Шмот 25, 3-7). Необходимые пояснения: «Тхэлет» – шерсть, окрашенная кровью определённого молюска в особый цвет, близкий к синему. «Аргаман» – шерсть, окрашенная в пурпурный цвет, «червлёница» – в красный. «Шэш» – согласно Раши – лён. «Козы» – имеется в виду козья шерсть. «Тахаш» – не существующее сегодня животное, которое водилось на синайском полуострове именно во времена Исхода. «Шитим» – порода дерева, по мнению комментаторов – пустынная акация. «Масло» – оливковое. «Масло помазания» – ароматический состав, которым мазали детали Мишкана и коэнов при введении их в должность. «Шоам» – вид камней, предположительно оникс или яшма. «Эфод» – элемент одежды коэна – нагрудник. «Хошен» – щит, который одевал главный Коэн на эфод во время служения. В гнезда этого щита вставлялись драгоценные камни с именами колен Израиля.
Походный Храм сопровождал народ Израиля в странствиях, в завоевании Страны, в эпоху судей, при царях Шауле и Давиде – всего 369 лет, и, выполнив свои функции, был заменен постоянным каменным Храмом. Но далее – парадокс. И первый и второй каменные Храмы были разрушены врагами, очевидно, не выполнив до конца свои функции. Можно предположить, что проблема была скрыта в подборе материалов для строительства. Разумеется, камни из которых строились и первый и второй Храмы не использовались в переносной конструкции Мишкана, но почти все материалы Мишкана использовались при сооружении Храмов. Отсутствуют только два материал: нет шкур тахашей и дерева шиттим. Первое объяснимо: нет больше в природе тахашей – нет и шкур. А вот второе – сознательный выбор строителей. В деревянных деталях конструкции первого и второго Храмов использовались кедры и кипарисы – деревья дорогих, импортируемых в Израиль пород, а не дешевое и доступное дерево шитим.
Слово Шитим в Торе упоминается еще раз – так называлось место, в котором сыны Израиля совершали блуд с дочерями Мидьяна (книга «Бамидбар» раздел «Балак»). Комментаторы связывают слово «шитим» со словом «штут» – «глупость». Отсюда выражение в Талмуде: «человек грешит лишь тогда, когда им овладевает дух безумия («руах штут»)». Это высказывание кажется противоречивым. Мы привыкли разделять преступление и безумие по одному основному признаку – ответственности, причем в абсолютном большинстве случаев внешне схожие действия преступника и сумасшедшего легко распознаются нами, как разные сущности. Между тем, говоря о преступном политике, тиране, мы часто добавляем эпитет «сумасшедший». Т.е. безумец в обыденном понимании – это просто безумец, но преступник – это и преступник и безумец одновременно. Но это справедливо на личном уровне. На уровне национальном, место личной ментальности занимает идеология. Именно она объясняет и оправдывает в глазах масс объективно преступные действия, именно её с полным правом можно назвать национальным «духом безумия». Не полученная от Творца, являющаяся предметом логических спекуляций, создающая свою собственную схему мироустройства, идеология готовит и направляет народ на преступные действия. Людей, глубоко и искренне верующих в какую либо схему, будь то «торжество национал-социализма», «победа коммунизма», «палестинская революция» или «новый Ближний Восток» и желающих «облагодетельствовать» своей верой весь свет всегда хочется назвать сумасшедшими. Массы в мире идеологии действуют по своим законам, и именно под воздействием страха принимают как самоочевидные любые самые вздорные доводы. Идеолог внешне нормален, он никого не желает мучить, но он непреклонен к «носителям зла», будь это «враги народа», евреи, кулаки и пр. Идеологическое безумие способно оправдать и ГУЛАГ, и Освенцим, и «жертвы, принесенные на алтарь мирного процесса».
В Мишкане от подобного национального безумия были выстроены несколько защитных преград из дерева шитим. Это ограда двора на столбах из шитим, стены Шатра, собранные из брусьев шитим, Ковчег Свидетельства, сделанный из шитим. Т.е. в момент встречи человека с Творцом не могло сказаться влияние никакой чуждой идеологии. И подготовка к этой встрече была связана с большим и малым жертвенниками, построенными из того же материала.
В Храме эти степени защиты были сняты. И мы знаем и о коррупции при занятии поста Первосвященника, и об оправдании отхода от Торы, и о корпоративных амбициях, раздиравших еврейский народ на непримиримо враждующие партии в то время, когда римские легионы стояли у ворот Города.
Говорят, что Третий Храм будет сочетать в себе особенности и Мишкана, и первых двух Храмов. Не пора ли в Ту би Шват начать высаживать саженцы деревьев шитим?
Д-р Ури Линец
ЗА СУББОТНИМ СТОЛОМ
Основная тема этой главы – обязанность возвести Мишкан, переносной Храм в пустыне. Но из нее вытекает и обязанность построить Дом Бога на том месте, которое будет избрано Им.
Место покоя
Принесение жертв в пустыне, в Гилгале, в Шило, в Нов, в Гивъон и в Йерушалаиме было временным разрешением, которое оставалось в силе, пока сыновья Израиля не придут к месту покоя Бога и не воздвигнут там Храм. Но на протяжении эпохи судей никто не задавался вопросом, где находится та географическая точка, о которой Тора лишь упомянула, не определив ее точное месторасположение. Сыновьям Израиля следовало найти ее самим, так как в поиске должно было проявиться стремление к Богу без которого невозможно построить Храм.
Творение и искупление
Необходимость принесения жертв в определенном месте объясняется тем, что грехи людей и народа, наиболее полно искупаются там, откуда была взята почва для создания тела Адама. И об том сказано: «откуда сотворен, оттуда приходит и искупление» (Берейшит раба 14:8). Там принес жертву Адам, там построили свои жертвенники Каин и Эвель, туда пришел после потопа Ноах и принес в жертву всех чистых животных. И Всевышний не случайно привел туда Авраама и велел поднять своего сына на жертвенник.
Причина ошибки
Если бы Давид представлял себе, что на небольшой возвышенности, находившейся на севере от крепости Йевус, и оставшейся за пределами городских стен, произошли важнейшее событие в истории человечества и сыновей Израиля, он бы ни за что не передал этот участок в руки Арвана. Его ошибка объясняется тем, что на протяжении всего времени пребывания в святой земле сыновья Израиля не стремились к построению Храма и потому не искали места, где он должен быть построен. В годы судейства Шмуэля праведные люди под влиянием пророка начали задумываться над тем, как исполнить заповедь возведения дома Бога, но они еще не были готовы сделать первый шаг – определить место его расположения. Об этом свидетельствую слова одной из песен Давида, в которой он вспоминал, что живя в Бейт Лехеме, он слышал об обязанности построить Храм, но никто не знал место, де он должен быть воздвигнут (Мецудат Давид, Тегилим 132:6). Давид знал от людей, что Йерушалаим обладает особой святостью, и чувствовал необычность этого города, но доказательств о том, что именно в нем должен быть сложен постоянный жертвенник Богу у него не было. Шмуэль, удостоившийся видений, в которых ему раскрылся план здания и дворов Храма, подобно тому, как Моше в пустыне были показаны все детали Мишкана, так же не знал, где сыновьям Израиля следует построить духовный центр, способный соединить небо и землю.
Поиск
Ту ночь, которую Давид провел в Невийот у Шмуэля, скрываясь от Шауля, будущий царь посвятил тому, чтобы определить вместе с пророком, где Всевышний «хотел обрести покой» (Йешаяну 66:1) – сделать раскрытие своего присутствия постоянным и оказывающим влияние на весь мир. Будучи мудрецом Торы, Шмуэль смог четко доказать, что жертвенник должен быть построен в Йерушалаиме. Он исходил из книги Дварим (17:8), в которой сказано: «И встанешь и поднимешься (из любого города) к этому месту, которое выберет Бог Всесильный твой». Из этого стиха он сделал вывод, что место Храма – самое высокое (Тора считает его выше других гор, так как оно отличается особой святостью), а из книги Йегошуа (15:8), он доказал, что оно располагается на «плече Йевусеев». (Звахим 54б). Но определить, где находится жертвенник Адама, Ноаха и Авраама точно Шмуэль не смог. Скорее всего, пророк сказал, что Храм должен быть построен в северной, самой высокой части города, и Давид не рассматривал гору Мория, находившуюся за пределами городской черты, как одно из возможных мест, где ему предстоит, как он полагал, начать строительство дома Бога. Он не учел, что в будущем Йерушалаим расширится и гора Мория будет его частью и, завоевав город, передал ее во вадение Аравна, царю Йевуса. Но перенеся ковчег в Йерушалаим, он задался вопросом, где расположено место, освященное праотцами, так как считал, что должен сразу преступить к строительству Храма. Он даже поклялся, что не будет спать в своем доме ни одной секунды и не ляжет на удобное ложе в саду, пока не определит то место, где должен стоять Храм. Об этом свидетельствуют слова его песни: «Вспомни Бог (ради) Давида все муки его (которые он перенес), когда поклялся…, «Не войду в шатер свой домашний, не лягу на свое застеленное ложе, не позволю дремоте опуститься на мои веки, пока не найду место для Бога, желище для Могучего Яакова» (Тегилим 132:1 – 6).
Бездна и песнь
Агада рассказвает, что отправившись на поиски места «покоя Бога» Давид все же пришел на гору Мория и обнаружил кувшин, который закрывал отверстие, ведущее в бесконечную бездну. Глиняный сосуд находился на этом месте с момента дарования Торы. Давид сдвинул его, и воды начали подиматься, угрожая затопить весь мир. По совету Ахитофеля царь произнес «песни восхождения», и каждая из них вернула воды на сто локтей обратно, после чегл опасность уничтожения всего живого на свете была устранена (Йерушалми, Сангедрин 10:2).
Смысл агады
Из всех событий, описанных в этой агаде реальным является только попытка Давида найти место Храма. Все остальные детали рассказа повествуют в аллегорической форме о том, что просходило в духовном мире, о размышлениях и ошущениях Давида. Для того, чтобы понять смысл этой агады необходимо вспомнить, что доровав Тору, Всевышний хотел с течением времени превратить ее повелевающие и запрещающие заповеди в поток желаний, льющийся из сердца и совпадающий с волей Небес. О наступлении времени, когда все будут обладать верным представлением о мире и Боге и будут знать, что им делать, не спрашивая мудрецов, писал пророк Йеримиягу: «Не будет никто больше учить ближнего своего, и человек – брата его, говоря: «Знайте Бога», ибо все будут знать Меня от мала до велика» (Йеримиягу 31:33). Пророк Йехезкиэль предсказывал, что Всевышний устранит из груди человека каменное, не способное воспринимать Его волю, сердце и даст ему сердце из плоти – то, которое способно почувствовать Божественное присутствие и подсказать, к чему следует стремиться и как вести себя (11:19). Слова, прозвучавшие с Синая, подобны дождевой воде, наполняющей сосуд, а желания сердца – источнику, бьющему из глубин земли. И кувшин в этой агаде символизирует способность человека вобрать в себя учение, дарованное через Моше. А воды бездны, готовые выплеснуться на поверхность земли – подобны желаниям сердца, которые способны разрушить мир, если Тора с Синая не сдержит их до тех пор, пока человек не научится сам подавлять свои недобрые устремления.
Мечта Давида
Давид мечтал построить такой Храм, в котором человек сразу достигнет совершенства и сможет выразить Божественную волю всеми своими действиями, не искажая ее. Он хотел сделать так, чтобы спонтанные поступки, продиктованные природной интуицией сответствовали воле Бога и необходимость в традции, передаваемой от Моше, отпала. Поэтому он убрал кувшин – способности воспринимать учение, дарованное, как дождь с небес, и открыл дорогу источнику, берущему силы из бесконечных вод бездны – ничем неограниченным желаниям сердца. Но Всевышний показал ему, что его поданные не готовы к этому: стоит только прекратить изучение Торы (наполнение кувшина дождевой водой), как созидательные силы сыновей Израиля превратятся в разруштельные, подобные водам потопа, грозящим уничтожить мир.
Песни Давида
Давид же, сложив «песни восхождений», доказал, что слова, рождающиеся в сердце, могут стать и учителем и наставником. Но ему пришлось согласиться с тем, что возвысить народ настолько, чтобы льющиеся из сердца «песни были для людей законом» невозожно за короткий срок.
Фундамент Храма
Найдя место расположения Храма, Давид не мог преступить к закладке его фундамента, так как на тот момент участок, на который привели его поиски, находился во владении Арвана (Маарша, Макот 11а). Только по прошествии нескольких лет пророк Гад точо указал ему, где оно находится и велел принести жертву на том же месте, где Авраам связал Ицхака и (Шмуэль II, 24:18).
Еше одна агада
В трактате Макот Вавилонского Талмуда приведена похожая агада.
Когда Давид поднялся на гору Мория и хотел точно определить, где должен быть заложен фудамет Храма, воды бездны начали подниматься, угрожая затопить весь мир. Давид знал, что нужно сделать для того, чтобы остановить начинающийся потоп: необходимо на глиняной табличке написать четырехбуквенное Имя Бога и бросить ее в воду. В данном случае допустимо пойти на то, чтобы такая растворилась в воде: ведь, если муж подозревает жену в измене, он приводит ее в Мишкан и там коген дает ей выпить воду, в которой растворяют часть свитка Торы с записанным на нем именем Бога. Если жещина чиста – получает багословение, если нет – погибает. И, если ради мира в семье можно растворить имя Бога в воде, то разве нельзя это сделать ради спасения вселенной? Принесли табличку с написанным на ней четрыехбуквенным именем и бросили ее в воду бездны. Она сразу же отступила, и мир был спасен (Макот, 11а).
Смысл агады
Только Тора может сформировать представление о единстве Бога, а оторвавшись от нее и полагаясь на свою интуицию люди скатятся на уровень идолопклонников, приносящих жертвы силам стихии, доброму и злому началу. И Давид, надеявшийся на то, что служение в Храме исправит сердца и откроет дорогу простому и естественному стремлению к Богу без необходимости изучать Тору, увидел, что у него не хватает сил, чтобы поднять весь народ на высокий духовный уровень. Он отказался от того, чтобы построить Храм, позволяющий служить Богу так, как подсказывает сердце, но доказал, что сыновья Израиля никогда не опустятся до идлопклонства. Даже переняв чужие обычаи или пренебрегая законом Торы, они в душе остаются верными Богу. Об этом свидетельствует то, что воды отступили из-за растворенного в них имени Бога и не повредили сыновьям Израиля, которые оказались похожи на напрасно подозреваемую жену, сохранившую верность мужу[1].
Рав Зээв Мешков
