Глава Шмини
24 Нисана 5769, 18 апреля 09
Когда нерешительность – добродетель?
Семь дней Моше готовит Аарона и его сыновей к выполнению работы в Мишкане (походном Храме). Наконец на восьмой день «призвал Моше Аарона и сыновей его, и старейшин Израиля. И сказал Аарону: Возьми себе бычка молодого для грехоочистительной жертвы и барана без порока для всесожжения и предстань перед Ашем» (Ваикра 9, 1-2). Все собираются перед Мишканом и Моше командует: «То, что повелел Ашем – сделайте, и явится вам слава Ашем!» (Ваикра 9, 6). Но действие не начинается. Аарон – избранный, уполномоченный, подготовленный, помазанный – медлит и не решается. Приходится Моше скомандовать вторично: «Подойди к жертвеннику, и принеси грехоочистительную жертву свою и жертву всесожжения свою, и искупи себя и народ, и сделай жертвоприношение от народа, и искупи его, как повелел Ашем» (Ваикра 9, 7). Мидраш объясняет: подойдя к жертвеннику и увидев его выступающие рога, Аарон вспомнил золотого тельца, в изготовлении которого ему пришлось принять участие. В этот момент он вдруг усомнился в том, что достоин представлять еврейский народ в роли Первосвященника. Его одолели чувства стыда и собственной неполноценности. Он так низко пал в своих глазах, что счел себя недостойным высокого поста, хотя был назначен на него «вне конкурса» самим Творцом. Из этого состояния внутренних терзаний его вывел брат, своим вторичным указанием.
Однажды Хафец Хаим – выдающийся раввин начала ХХ века – вызвал к себе одного из своих учеников и предложил ему занять раввинский пост в отдалённой общине. Ученик стал отказываться. Он сказал, что боится ответственности – быть единственным алахическим авторитетом для сотен людей. «Ты считаешь, что я должен послать того, кто не боится?» – возразил Хафец Хаим.
Когда человек боится занять должность, это вовсе не означает, что он не является лучшим кандидатом на неё. Порой именно такая робость определяет необходимую квалификацию.
Скромность и стыдливость – одна из главных отличительных черт нашего национального характера. Мудрецы Талмуда говорят, что если человек ведет себя бесстыдно, нагло, мы вправе усомниться в его еврейском происхождении.
Но бывает и другое. Бывает, что необходима решительность и даже безумство, оправданное тем, что служит высокой цели. Такую решительность проявил Нахшон Бен Аминадав. Бросаясь в бурные волны Тростникового моря он знал, что именно этого подвига ждет от него Ашем. Кто-то должен был подать пример, увлечь за собой остальных, чтобы спасти народ от армии фараона. Вода расступилась только после того, как евреи вошли в неё и погрузились по самую шею. И в нашей главе есть поступок, который кажется смелым и решительным. Когда Аарон завершил свое жертвоприношение и «явилась слава Ашем всему народу», присутствующих охватил экстаз. «И взяли сыновья Аарона Надав и Авиу каждый свой совок и положили в них огня и возложили смесь благовоний и воскурили перед Ашем…» (Ваикра 10,1). Все семь предыдущих дней они готовились вместе с Аароном начать служение и теперь они хотят еще большей близости к Ашем… Но это действие, которого «Он не велел им». И огонь, вышедший от Ашем «пожрал» Надава и Авиу и «умерли они перед Ашем».
Как нащупать грань, отделяющую героизм от безрассудства, а скромность от трусости?
Ответ может быть таким: там где есть прямой приказ Ашем – идти в море, завоевывать Страну или приносить жертвы – там необходимы мужество и самоотверженность. А что делать, если прямого приказа нет? Если мы не понимаем, чего хочет Всевышний? А в таком случае спешить не следует. Ошибка Надава и Авиу по словам наших мудрецов в том, что они «взяли … каждый свой совок», действовали порознь, каждый по своему мнению (хотя и одинаковому). Не случайно Всевышний все время подчеркивает необходимость общественного решения (двое свидетелей, десять совершеннолетних мужчин, семьдесят мудрецов большого и двадцать три малого Сангедрина). Даже когда несколько человек изначально думают одинаково, обменяться мнениями никогда не лишне. В ходе обсуждения они могут прийти, в конце концов, к прямо противоположному выводу. И, как ни парадоксально, их совместное решение будет верным.
В сложности простоты…
В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту
Нельзя не впасть в конце, как в ересь
В неслыханную простоту.
Б.Пастернак
«И говорил Господь Аарону так: Вина и пьянящего не пей ни ты, ни твои сыновья с тобою при входе вашем в шатер собрания, чтобы вы не умерли, — закон вечный для поколений ваших. И чтобы различать между святым и неосвященным и между нечистым и чистым, И учить сынов Исраэля всем законам, которые изрек вам Господь через Моше» (Ваикра 10, 8-11).
Тончайшие подробности различий, многотомные исследования ученых –талмудистов, комментарии на комментарии, сложнейшие логические построения…
Чем сложнее наше восприятие мира, тем дальше оно от присутствия Единого.
В прямом присутствии Единого всё взаимодействует по простым законам. Исчезает грань между духовным и физическим – нет разницы между «не ешь мясо нечистых животных» и «не укради». Грань между жизнью и смертью тоже становится призрачной: для сыновей Аарона, коэнов Надава и Авиху, смерть от небесного огня оказывается самым эффективным очищением. Каббала поясняет, что сущность, душа, нешама может жить во многих временах и пространствах, и каждое человеческое воплощение – не более, чем одежда для тела или сосуд для жидкости.
В тонкой душе классического европейского интеллектуала, мятущегося и колеблющегося, перемешано в равных пропорциях Добро и Зло. Приближение к прямому присутствию Единого делает выбор ясным.
Мы с детства знаем книгу Памелы Трэверс «Мэри Поппинс». Король-интеллектуал посмотрел в глаза Кошке и понял, кто он такой: «никакая я не Мыслящая Личность – я просто Веселый Король!». При этом мудрость и знания Короля никуда не исчезли: они только умножились… Надо сказать, что «Мэри Поппинс» – книга глубоко духовная и близкая к еврейскому пути!
Приближаясь к шехине, к присутствию Единого в нас, мы заглядываем в глаза Кошки; и выбор становится ясным. Выбор между путем Добра и путем Зла. Оба пути – простые и по-своему верные.
Простота пути часто ассоциируется у нас с путем зла, в например – с простыми формулами социализма, интернационал-советского или национал-немецкого. К сожалению, чаще всего мы видим тех, кто сделал именно этот выбор, достигнув простоты. Но Баал-Шем-Тов и рабби Нахман из Бреслава были простыми людьми. Бесконечно мудрыми и образованными, но простыми. Простым человеком был академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Простым в своей доброте и мудрости был р. Менахем-Мендл Шнеерсон, «Любавичский ребе», окончивший два университета и знавший точные науки не хуже, чем Тору.
Откуда же у нас в крови стремление к сложности, почему мы идеализируем сложные переживания тонкой натуры интеллигента, откуда у Стругацких негодующее «это д-дубли у нас п-простые»?
Когда человек далек от Единого и погружен во зло, метания духа делают его неоднозначным и тем самым впускают в его душу Добро, а это уже – шаг вперед.
Тора дает нам другой вариант приближения к прямому присутствию Творца: законы чистоты. Трудно вообразить себе, что чистота физическая, ритуальная может приблизить нас к чистоте духовной; но, описывая эти законы, наша недельная глава показывает нам, что всё едино, и чистота – тоже.
«Вот учение о скоте и птице, и всяком живом существе, копошащемся в воде, и обо всяком живом существе, кишащем на земле. Чтобы различить между нечистым и чистым, между животным, которое едят, и животным, которого есть не должно» (Ваикра 10, 46-47).
«Птицы и звери, камни и звезды – все это одно, одно, одно… – бормотала Кобра, раздувая капюшон и раскачиваясь…» (Мэри Поппинс).