ГЛАВА ВАИКРА
3 Нисана 5766
ЗА СУББОТНИМ СТОЛОМ
Книга Ваикра почти полностью посвящена законам служения в Храме. Читая ее строки, человек прежде всего обращает внимание на множество формальных правил, и ему трудно представить себе, что цель всех совершаемых действий – привнести радость в мир. А радость возникает, когда достигается цель, когда встречаются близкие, когда приобретается что-то хорошее и когда удается избавиться от плохого, а еще – когда удается порадовать других.
Цель творения раскрывается через Храм, который должен превратить землю в сад Эден и в котором виден «свет с того конца туннеля», или, иными словами, свет будущего исправленного мира, ощущался теми, кто приходил в Дом Б-га. Возвращаясь в свой дом, они приносили его отблеск с собой.
Встреча в Храме – это встреча с Б-гом. Обретение хорошего в Храме происходило, когда человек получал новый духовный заряд, а, принося грехоочистительные жертвы, он избавлялся от плохого.
Мудрецы Торы подсказали два способа, благодаря которым можно вернуть крупицы радости, исчезнувшей после разрушения Храма, в нашу жизнь. Во-первых, нужно уметь грустить: «Всякий, кто не печалится о Йерушалаиме, не видит его радости» (Таанит, 30б). Т.е. тот, кто сегодня ощущает, что в Йерушалаиме не хватает Храма, и печалится об этом, неожиданно для себя раскрывает источник радости. Его радость особенная – ее нет у тех, кому кажется, что город отстроен и его архитектурный ансамбль не нуждается в существенном дополнении. Второй способ – постараться добавить радости жениху и невесте: «Всякий, кто радует жениха и невесту, как будто отстроил одно из разрушенных мест Йерушалаима» (Брахот, 6б). Только жениху и невесте дается ощутить радость, похожую на ту, которую испытывали люди, приходя в Йерушалаим. Отблеск этой радости они пронесут через всю жизнь, и тот, кто сумел порадовать их, – отстроил одну печальную развалину Йерушалаима, заселив ее отблеском радости Храма, который соединяет души, происходящие из одного источника, и дает им настоящую любовь. На сегодняшний день не существует других рецептов возвращения радости. Пока не отстроен Храм – их нет.
Но есть ли возможность не косвенным путем вернуть крупицы радости в нашу жизнь, а прямым и непосредственным действием – взять и построить Храм. Сегодня этот вопрос представляется многим чисто теоретическими, так как кажется, что обстановка не позволяет даже мечтать о возведении Дома Б-га на горе Мория, в центре Йерушалаима. Но как бы ни менялись обстоятельства, события последних ста с лишним лет подводят нас к созданию Храма, и мы не в силах отказаться от него так же, как не можем отказаться от нашей избранности, Торы, Земли Израиля и, в конце концов, – от самих себя. И, если мы откладываем его строительство, Небеса превращают время в спираль – возвращают нас к той же проблеме, изменив при этом ситуацию.
В 1967 г. Моше Даян, стоя на башне больницы «Августа Виктория», куда он поднялся, чтобы принять решение, захватывать ли старый город Йерушалаима, уже окруженный на тот момент десантниками, сказал: «Зачем нам нужен этот Ватикан?» Так он «в шутку» назвал самое святое место еврейского народа, к которому были прикованы его взоры на протяжении двух тысяч лет. Глаза, смотревшие в сторону разрушенного Храма, каждый день проливали море слез. Воины Бар Кохбы отдали свои жизни, чтобы прекратить осквернение Храмовой горы, на которой римляне воздвигли капище Юпитера. А для него это место оказалось «Ватиканом» – чужим, непонятным и бесполезным. Но история распорядилась по-другому, и на шестой день войны, после напряженного боя, по связи прозвучали слова: «Храмовая гора в наших руках».
Но Моше Даян решил пойти против вектора времени – и «небезуспешно». На третий день после окончания войны он уже передал Храмовую гору в распоряжение международного исламского комитета, фактически, сохранив за Израилем лишь формальные права на самое святое место для еврейского народа.
Если бы мы, десятки тысяч евреев, устремились на Храмовую гору в момент ее освобождения и молились бы на ней!.. Нельзя заходить в нечистоте? А что было бы, если бы Хашмонаи начали думать, можно ли войти в Храм в ритуальной нечистоте? Ради завоевания можно зайти и в состоянии ритуальной нечистоты.
Но завоевание земли – это не только ее захват, но и заселение. Иначе – не удержать. Так и Храмовая гора – нам нужно было «заселить» ее сразу же после захвата – молиться на ней. Требовать ее открытия не для толп мусульман, а для потомков тех, для кого судьба народа связана с этим местом. А после этого, после того, как мы добились своего, надо было бы установить порядок, соответствующий правилам галахи для повседневной жизни, когда не ведется война.
В 1973 г., на четвертый день войны Йом Кипур, Моше Даян вернулся из Синая в Йерушалаим и спустился в подземный бункер, где проходил военный совет. Рассказав о катастрофическом положении на египетском и сирийских фронтах, он предупредил руководство страны, что «Третий Храм в опасности». Так он назвал национальный подъем, испытанный еврейским народом в 20 веке, создание еврейского государства и все достижения, которых добились люди за двадцать пять лет существования государства. И, что бы он не имел в виду, его устами говорила история, которая не пишется сама собой, а создается по воле Небес.
Слова «Третий Храм» означают, что уже много лет все происходящее с нашим народом закладывает для нас фундамент на горе Мория, и одновременно подводит нас самих к тому моменту, когда мы почувствуем, что в Йерушалаиме и в нашей жизни не хватает главного, что мы задыхаемся без радости Храма!
В 1967 г. Всевышний подарил нам возможность построить Храм, но мы отказались от нее. И тогда все начало ускользать из наших рук, а земля – из-под ног. И, видимо, нам придется завоевывать право на построение Храма еще раз, но теперь уже осознанно, с понимание того, за что мы боремся. Тогда и вся земля обретет святость – ведь мы начнем жить на ней во имя Храма, а не ради того, чтобы спасти свои жизни или получать удовольствие от ее плодов.
Подобным образом нам была дарована Тора: первый раз раздался голос с горы Синай, а сыновья Израиля бросились бежать, не выдержав его звучания. Второй раз Тора была дарована во времена Персидского изгнания, во времена Мордехая и Эстер, когда сыновья Израиля осознали, что они утратили свет горы Синай, без которого они просто не смогут существовать. С этого времени Тора начала раскрываться для них по-новому: «И у евреев был свет», – так сказано в Мегилат Эстер. А «свет» – это Тора.
Дважды была дарована и Земля Израиля. Через год после исхода сыновья Израиля послали разведчиков. Но те испугали народ, и сыновья Израиля отказались выйти на войну. Только через сорок лет блуждания по пустыне они пересекли границы Святой земли.
Так и с Третьим Храмом. История заставит нас понять, что было даровано нам и от чего мы отказались. И как только мы осознаем, что от даров Б-га нельзя отмахиваться, а надо стараться их принять, тут же переменятся обстоятельства и можно будет непосредственно приступить к строительству. Тогда раскроются свойства земли, и она превратится в сад Эден, орошаемый рекой, вытекающей из Святая Святых.
Но для этого нам нужно будет научиться принимать, а не отталкивать обеими руками – мол, нам и так хорошо, всего хватает, а лишнего и, особенно, в духовном плане нам не нужно.
Рав Зеев Мешков
ПРЫЖОК ВВЕРХ
Известный еврейский философ Маарал (живший в 16 в. в Праге) пишет в своем сочинении «Вечность Израиля» (Нецах Исраэль), что для освобождения из изгнания (галута), еврейский народ должен молиться совместно, помогать друг другу и посвятить всю свою жизнь изучению Торы. Это поможет ему возвыситься над окружающими его народами, поднявшись на три ступени.
Молитва объединяет евреев вокруг своего Царя. Даже тысяча евреев, собранных в одном месте, еще не составляют народ, но если они собираются для совместной молитвы (тфила бе цибур) – это возвышает их и вырывает из-под власти местных правителей.
На следующей стадии отрыва, говорит Маарал, следует посвятить себя помощи неимущим (гмилут хасадим). Ведь начало нашего народа – праотец Авраам, прославившийся добрыми делами. Его имя состоит из двух слов Ав рам – «отец высокий». Милость возвысила его и позволила ему возвысить, пусть немного, весь мир.
Но для того, чтобы по настоящему вырваться из под власти правителей, надо посвятить себя изучению Торы, ибо сказано в книге Бемидбар (21), что, получив Тору, еврейский народ возвысился.
Читая этот мудрый совет Мараля, я не совсем понимал, почему исход из стран изгнания он сравнивает с движением вверх.
И тут вспомнился мне вологодский конвой. Везли меня по этапу из «Дубравлага» в крытую владимирскую тюрьму. Где-то, не доезжая Владимира, наш «Столыпин» остановился в открытом поле и зекам приказали прыгать в темную пустоту. Рассвело. Мы были на заснеженном поле. Со всех сторон нас окружали автоматчики с собаками. И тут выступил вперед начальник конвоя с заготовленной речью:
– Внимание, вы поступили в распоряжение вологодского конвоя.
Зэки знали, что это такое, он отличался своей жестокостью.
– Предупреждаю: шаг вправо, шаг влево, прыжок вверх считаю попыткой к бегству, стреляем без предупреждения.
Только теперь, читая Маараля, я понял всю глубину этой тирады. Действительно, прыжок вверх – это тоже путь к свободе. И его боятся пуще всего, стреляют без предупреждения. Так и еврейский народ: находясь в изгнании – куда он мог деться? Ни вправо, ни влево не пойдешь – всюду враги. Остается только одно направление – вверх, к Небесам. Там, в небесной бесконечности, не многие могут продержаться. А для нас, сыновей духа, – это самое подходящее и освоенное пространство.
Впрочем, новизна поучения Маарала не столько в указании направления, ведущего к свободе, как в определении конкретных дел, способных возвысить человека над окружающей действительностью. Что делать? Как оседлать материю и оторваться от нее?
Я вспоминаю в связи с этим другую историю.
В той же самой владимирской тюрьме я сидел с одним нееврейским националистом (не буду здесь указывать, какой именно национальности), и мы с ним довольно-таки сдружились тюремной дружбой. Он рассказывал мне о своей мечте освободить родину от турецкого владычества.
А у меня к тому времени сложилась привычка ограничивать себя в пище. Конечно, для тюремных дел это звучит смешно – ведь не переедал же…
Нет, этому была другая причина. Мое достоинство сильно страдало от того, что тюремщики ограничивали мою свободу выбора. В частности, то, что пайка хлеба была установлена ими и от моей воли совершенно не зависела. Я стал не доедать пайку. Если не от меня зависит получить больше хлеба, то уже, в любом случае я сам решаю, что я могу есть меньше. Конечно вначале, с непривычки, хотелось доесть и тот оставленный худой ломоть хлеба. Это была своеобразная победа духа над материей: оседлал-таки это свое привередливое тело и вознесся над ним. Конечно, от такой победы я испытывал некоторое удовлетворение.
А потом я заметил голодные взгляды своего сокамерника и стал ему отдавать «оставшийся» хлеб. И он с жадностью проглатывал его. Так длилось месяц.
Однажды мы вели одну из непрекращающихся тюремных бесед «про все». Дело коснулось Израиля. И тут я почувствовал, что впервые мой «друг» начинает заступаться за арабов и, следовательно, ополчается против меня. Он не скрывал больше своей ненависти к евреям и перешел на личности:
– Я же понимаю, что ты издеваешься надо мной! Да, я слаб и мне хочется есть. А ты специально оставляешь хлеб, чтобы я просил у тебя, и это дает тебе чувство превосходства. Вот за что мы вас ненавидим.
Я, конечно, мог рассказать ему об истинной причине своего воздержания и о том, что свое испытание я произвожу над собой, ибо так сказано в Торе: «Святыми будьте». «Святыми» – то есть ограничивайте себя даже и в том, что не запрещено.
Но логика здесь была бесполезна. Нас ненавидят именно за то, что мы не поддаемся их власти. Мы прыгнули вверх и стали свободными.
Прыжок вверх.
Бесполезно стрелять, командир.
Тех, кто смог прыгнуть вверх, никакая пуля не повалит.
И. Менделевич
Из книги «С конца света».